Русский
Накануне Дня Победы, 7 мая, студенты филологического факультета встретились с Галиной Ивановной Климовской, профессором Томского государственного университета, доктором филологических наук, поведавшей о своих личных воспоминаниях времен Великой Отечественной войны.
Галина Ивановна поприветствовала присутствующих и добавила, что чем светлее этот праздник становился для новых и новых поколений, тем лучше.
Война. За годы войны это слово обрело такое особое, сильное звучание. Галина Ивановна ее встретила ребенком восьми лет в Новокузнецке, тогдашнем Сталинске, в глубоком тылу. Ей предстояло идти в первый класс.
Первый день войны запомнился так. Был замечательный летний день, и они с отцом и братом отправились на песчаный пляж на водяной станции реки Кондомы, где буквально не было свободного места, туда собирались целыми компаниями, семьями, с песнями, гармошками, как это было принято тогда, кругом стоял шум и веселье. Отец отошел купить фруктовой воды, и девочка осталась следить за братом. Вдруг где-то далеко с правой стороны пляжа что-то случилось, и там наступила тишина. И эта волна тишины медленно пошла по всему пляжу, умолкали все. Все стали собирать вещи и уходить. Ей запомнился момент, когда один невысокий молодой мужчина стоял и долго всматривался в небо. И наверняка этот человек был взят на фронт впервые же дни.
На улицах было много народа, в трамвай, единственное средство передвижения, было не пробиться. Когда ближе к вечеру они попали домой, то стало заметно, что, живя в центре, город мгновенно опустел. Чувствовалось, что наступило большое и общее горе. «Они такие крупные, немцы» — запомнилась фраза мамы. Их отправили на дачи. И когда вернулись, было видно, как жизнь теперь изменилась по всем параметрам.
Левитан. Позывные «Широка страна, моя родная…» Слова от политбюро
На начало войны отцу было 50 лет. Его не взяли на фронт, а дали поручение быть заведующим школой медсестер. Выпускник учительской семинарии, преподаватель русского языка, человек позапрошлого века, толстовец по убеждению, теперь отвечал за обучение сестер, девочек.
Матери было 38 лет, она — физик-математик, ее пригласили заведовать большим учебным комбинатом на начавшемся оборонном строительстве. Два огромных завода – туда свозили стройбат, мужчины, которых не могли взять на фронт в основном по отсутствию какого-либо образования, и из которых теперь нужно было делать специалистов — электриков, монтажников. И до самой пенсии она была на этом посту.
В семье Галины Ивановны воевали четверо родственников. Сын отца от первого брака, Виктор Иванович, был тяжело ранен, после войны преподавал в школе русский язык и литературу. Двоюродный брат Антоний был сыном врага народа - его отец был репрессирован, но когда его все равно вызвали воевать, он был очень счастлив, и эти несколько дней до отъезда были самыми счастливыми до его скорой гибели. Дядя Иннокентий, учитель истории, был командиром стрелкового взвода. Его призвали еще на финской войне, похоронку так и не получили. Не так давно внук через интернет разыскал сведения, что он погиб в Смоленской области в 42 году. Воевал еще один дядя, брат Иннокентия, вернувшийся раненым, но дожившим до 60 года.
Галина Ивановна рассказала и о своем личном участии. Уже во втором класса была звеньевой, выпускающая боевой листок. В это время она сочинила свое первое стихотворение:
Летят самолеты,
Сидят в них пилоты,
И с неба на землю глядят.
Профессор отметила, что предощущение войны чувствовалось уже и в 39 и 40 году, когда еще и в детском саду пели песни на военную тематику.
Также она состояла в художественной бригаде. Она ходили по госпиталям с концертами — читали стихи, танцевали и пели «Яблочко». Когда у нее спрашивали, что она будет делать, она ответила, что, конечно же, петь! И пела всегда одну и ту же песню: «На позиции девушка провожала бойца…»
Как во многие города, в Новокузнецк привезли пленных немцев работать. Женщины отводили на них душу, бранили их. Особенно запомнился крик «Гады, за что вы моего
Васю убили, детей осиротили?!» Это было первое время, потом пригляделись к этим немцам: «Какие они, мол, к черту, фашисты – просто несчастные мужики, попавшие в большую кримлягу». И женщины начали подкармливать их, своих же завоевателей. Затем наступили холода, и немцев из бригады становилось все меньше. Однажды она пришла и сказала маме: «Немец в русской шапке-ушанке такой смешной!» Затем, в 44-м, уходили они уже обмундированные, и она, увидев их строй в окне, сначала очень испугалась, т.к. по лицам они сильно отличались от наших — «неужто немцы добрались до этого места?»
9 мая. Была дома одна, делала уроки. Вдруг весь дом стал содрогаться от голосов, что стало тревожно. И тут с улицы раздался женский крик на весь белый свет: «Победа!» В окне выло вино, что люди выходили на главную площадь. «А я все, глупая, думала – так делать мне уроки или нет?» — такой ответственной была Галина Ивановна. Что было на той площади, то, по ее словам, здесь меньше всего подходило слово «праздник». Хоть и поют, и пляшут, где-то и водка появилась, но сплошь и рядом женщины — не то что плачут, а прямо на землю бросаются и воют. Вот такой был День победы.
Во время войны приходили американские посылки с вещами. В их дом тоже привезли кучу вещей, и они от них чувствовался запах совсем другой жизни, хорошей одежды, духов, табака, и никто даже и не смотрел на то, что это были чьи-то обноски. А перешитое шерстяное платье носила и на первом курсе историко-филологического факультета; и что именно в нем у нее есть фотография на месте военного мемориала, где тогда на высоком постаменте сидели Ленин и Сталин и беседовали мирно между собой, и запечатлеться на фоне которых было обязательно.
В конце встречи с номерами выступили студенты нашего университета. Также многие присутствующие рассказали истории о своих родственниках, побывавших на войне. Затем весь зал бурными аплодисментами поблагодарил Галину Ивановну и ей торжественно вручили букет цветов.
Диана Барашкова
Галина Ивановна поприветствовала присутствующих и добавила, что чем светлее этот праздник становился для новых и новых поколений, тем лучше.
Война. За годы войны это слово обрело такое особое, сильное звучание. Галина Ивановна ее встретила ребенком восьми лет в Новокузнецке, тогдашнем Сталинске, в глубоком тылу. Ей предстояло идти в первый класс.
Первый день войны запомнился так. Был замечательный летний день, и они с отцом и братом отправились на песчаный пляж на водяной станции реки Кондомы, где буквально не было свободного места, туда собирались целыми компаниями, семьями, с песнями, гармошками, как это было принято тогда, кругом стоял шум и веселье. Отец отошел купить фруктовой воды, и девочка осталась следить за братом. Вдруг где-то далеко с правой стороны пляжа что-то случилось, и там наступила тишина. И эта волна тишины медленно пошла по всему пляжу, умолкали все. Все стали собирать вещи и уходить. Ей запомнился момент, когда один невысокий молодой мужчина стоял и долго всматривался в небо. И наверняка этот человек был взят на фронт впервые же дни.
На улицах было много народа, в трамвай, единственное средство передвижения, было не пробиться. Когда ближе к вечеру они попали домой, то стало заметно, что, живя в центре, город мгновенно опустел. Чувствовалось, что наступило большое и общее горе. «Они такие крупные, немцы» — запомнилась фраза мамы. Их отправили на дачи. И когда вернулись, было видно, как жизнь теперь изменилась по всем параметрам.
Левитан. Позывные «Широка страна, моя родная…» Слова от политбюро
На начало войны отцу было 50 лет. Его не взяли на фронт, а дали поручение быть заведующим школой медсестер. Выпускник учительской семинарии, преподаватель русского языка, человек позапрошлого века, толстовец по убеждению, теперь отвечал за обучение сестер, девочек.
Матери было 38 лет, она — физик-математик, ее пригласили заведовать большим учебным комбинатом на начавшемся оборонном строительстве. Два огромных завода – туда свозили стройбат, мужчины, которых не могли взять на фронт в основном по отсутствию какого-либо образования, и из которых теперь нужно было делать специалистов — электриков, монтажников. И до самой пенсии она была на этом посту.
В семье Галины Ивановны воевали четверо родственников. Сын отца от первого брака, Виктор Иванович, был тяжело ранен, после войны преподавал в школе русский язык и литературу. Двоюродный брат Антоний был сыном врага народа - его отец был репрессирован, но когда его все равно вызвали воевать, он был очень счастлив, и эти несколько дней до отъезда были самыми счастливыми до его скорой гибели. Дядя Иннокентий, учитель истории, был командиром стрелкового взвода. Его призвали еще на финской войне, похоронку так и не получили. Не так давно внук через интернет разыскал сведения, что он погиб в Смоленской области в 42 году. Воевал еще один дядя, брат Иннокентия, вернувшийся раненым, но дожившим до 60 года.
Галина Ивановна рассказала и о своем личном участии. Уже во втором класса была звеньевой, выпускающая боевой листок. В это время она сочинила свое первое стихотворение:
Летят самолеты,
Сидят в них пилоты,
И с неба на землю глядят.
Профессор отметила, что предощущение войны чувствовалось уже и в 39 и 40 году, когда еще и в детском саду пели песни на военную тематику.
Также она состояла в художественной бригаде. Она ходили по госпиталям с концертами — читали стихи, танцевали и пели «Яблочко». Когда у нее спрашивали, что она будет делать, она ответила, что, конечно же, петь! И пела всегда одну и ту же песню: «На позиции девушка провожала бойца…»
Как во многие города, в Новокузнецк привезли пленных немцев работать. Женщины отводили на них душу, бранили их. Особенно запомнился крик «Гады, за что вы моего
Васю убили, детей осиротили?!» Это было первое время, потом пригляделись к этим немцам: «Какие они, мол, к черту, фашисты – просто несчастные мужики, попавшие в большую кримлягу». И женщины начали подкармливать их, своих же завоевателей. Затем наступили холода, и немцев из бригады становилось все меньше. Однажды она пришла и сказала маме: «Немец в русской шапке-ушанке такой смешной!» Затем, в 44-м, уходили они уже обмундированные, и она, увидев их строй в окне, сначала очень испугалась, т.к. по лицам они сильно отличались от наших — «неужто немцы добрались до этого места?»
9 мая. Была дома одна, делала уроки. Вдруг весь дом стал содрогаться от голосов, что стало тревожно. И тут с улицы раздался женский крик на весь белый свет: «Победа!» В окне выло вино, что люди выходили на главную площадь. «А я все, глупая, думала – так делать мне уроки или нет?» — такой ответственной была Галина Ивановна. Что было на той площади, то, по ее словам, здесь меньше всего подходило слово «праздник». Хоть и поют, и пляшут, где-то и водка появилась, но сплошь и рядом женщины — не то что плачут, а прямо на землю бросаются и воют. Вот такой был День победы.
Во время войны приходили американские посылки с вещами. В их дом тоже привезли кучу вещей, и они от них чувствовался запах совсем другой жизни, хорошей одежды, духов, табака, и никто даже и не смотрел на то, что это были чьи-то обноски. А перешитое шерстяное платье носила и на первом курсе историко-филологического факультета; и что именно в нем у нее есть фотография на месте военного мемориала, где тогда на высоком постаменте сидели Ленин и Сталин и беседовали мирно между собой, и запечатлеться на фоне которых было обязательно.
В конце встречи с номерами выступили студенты нашего университета. Также многие присутствующие рассказали истории о своих родственниках, побывавших на войне. Затем весь зал бурными аплодисментами поблагодарил Галину Ивановну и ей торжественно вручили букет цветов.
Диана Барашкова
